Ангелы
Ангелы (греч. aggeloi, «вестники», перевод евр. malack), в иудаистической, христианской и мусульманской мифологиях бесплотные существа, назначение которых — служить единому богу, воюя с его врагами, воздавая ему честь, неся его волю стихиям и людям. Они либо исполняют это назначение, либо, искони отпав от бога в акте измены, сами предстают как враги бога и людей — бесы. Представление о том, что за всем неживым стоит живое, каждый процесс руководим чьим-то умом, космос в каждой своей части населён и трепещет от невидимых воль, сознаний, душ (ср. афоризм др.-греч. философа Фалеса: «всё полно богов»), является общим для всех мифологий и лежит в основе натуралистического язычества. Но в монотеистических религиозно-мифологических системах происходит преобразование этих представлений: действующие в мире духи уже не живут сами по себе и для себя, они ответственны перед единым богом как его «служебные духи», от него и для него получают своё бытие, достоинство, место в мире, обязаны ему воинской верностью и воинской дисциплиной. Провозглашённая монотеизмом пропасть между внеприродным, трансцендентным богом и его миром, между «творцом» и «творением» потребовала для раскрытия миру сокровенной «божьей воли и славы» Ангелов как «вестников» бога. Ветхозаветные тексты неоднократно подчёркивают незримость Яхве, и в этом контексте упоминания появляющегося в известных ситуациях «ангела Яхве» выглядят как указания на явление (в лице Ангела) самого Яхве. Описанная в книге Бытия лестница от небес до земли, приснившаяся Иакову, по которой сходят и восходят Ангелы, в то время как наверху восседает сам бог (Быт. 28, 12-13), — характерный символ этой медиации (посредничества) между «горним» и «дольним», между богом и миром. Иудаизм и ислам в сущности знают самораскрытие бога только через его «славу», персонифицируемую в Ангелах (Евр. 2,2 называет Тору «через ангелов возвещённое слово», а в Коране агентом откровения выступает ангел Джибрил). В христианстве догмат о вочеловечении бога существенно ограничивает роль осуществляемой Ангелами медиации. В новозаветных текстах подчёркивается, что слова Иисуса Христа — прямое откровение бога, обошедшееся без посредничества Ангелы (о превосходстве Христа над А, — Евр. 1). Тем не менее Ангелывозвещают и славят рождение Христа, возвещают его воскресение и вознесение, являются апостолам, участвуют в апокалиптических сценах.
Описание Ангелов в различных вероисповедных системах и в различные исторические периоды очень отличается (даже в Библии оно далеко не единообразно), но выявляет и некоторые сходные черты. Так, Ангелы — это «бесплотные умы», они «бестелесны», т. е. не связаны тяжестью тела человека или животного, его подверженностью плотским нуждам; если они не имеют специального намерения быть увиденными, человеческие глаза их обычно не воспринимают. Однако лишь весьма поздно «бесплотность» Ангелов интерпретируется как полная нематериальность. Ни в библейских текстах, ни в народных верованиях вопрос о материальности или нематериальности Ангелов не ставится; часто предполагается, что Ангелы обладают телом особого рода, «духовным» телом. Природа Ангелов обычно описывается через уподобление наиболее тонкому, лёгкому и подвижному в материальном мире — огню, ветру и особенно свету. Ангелы «огневидны»; имея в виду ряд библейских текстов, Псевдо-Дионисий Ареопагит (5 — нач. 6 вв.) отмечает их сродство с огнём молнии и с очистительным огнём жертвоприношения («О небесной иерархии», VII, 1). Есть рассказы об A., поднимающихся в столбе жертвенного дыма, как в эпизоде жертвоприношения будущих родителей Самсона (Суд. 13, 20-21). В позднеиудейской и христианской мифологии древнее представление об огненной природе Ангелов испытывает воздействие стоической доктрины о всепроникающем и животворящем духовном огне — «огненной пневме». В ветхозаветном видении Исаии (Ис. 6, 6-7) серафим совершает над пророком инициацию при посредстве очистительно-опаляющего раскалённого угля с жертвенника (ср. также Ангелы в виде огненных колёс — офаним — Иезек. 1; 10). Отсюда близость Ангелов к «огненным» небесным светилам, звёздам и планетам (термин «воинство небесное», обозначающий в иудаизме, христианстве и исламе Ангелы, в семитических языческих культах прилагался к астральным божествам).
Согласно мистическим преданиям иудаизма, каждый архангел соединён с одной из планет (Гавриил — с Луной, Рафаил — с Меркурием и т. д.). Что касается ветра, то сродство с ним природы Ангелов тем более бросается в глаза, что древнееврейский, арамейский и арабский языки обозначают «дух» и «ветер» одним и тем же словом (руах, руха, рух). В одном из ветхозаветных псалмов поэт обращается к Яхве, шествующему «на крыльях ветров» (или «на крыльях духов»): «ты творишь вестниками твоими (Ангел твоими) ветры (духов), служителями твоими — огонь пылающий» (Пс. 103, 3-4). В новозаветном Апокалипсисе Ангелы имеют власть над ветрами (Апок. 7, 1). Наконец, Ангелы — это «Ангелы света», их тела и одежды как бы состоят из света, обладая его лёгкостью, быстротой и блистательностью. Само слово «свет» входит в состав традиционного еврейского имени одного из Ангелов (архангелов) — Уриил (Уриэль).
Ангелы находятся в особенно близких отношениях — но уже отношениях не сродства, а власти — с самыми различными стихийными силами и объектами социального и природного космоса, как распорядители, управители и хранители светил, родников, растений и животных, облаков и дождей, небесных сфер, а также человеческих индивидов и коллективов — городов, стран, народов, церковных общин и т. п.
Эти темы особенно обстоятельно трактуются в иудейском апокрифе «Книга Еноха» (2 в. до н. э.). К отдельным людям приставлены Ангелы-хранители, ведающие образованием их тел в чреве матери (Тертуллиан, «О душе», 37), а затем сопровождающие их на всех путях жизни; но более великие Ангелы ведают целыми народами: архангел Михаил, выступающий как «князь» (евр. cap, в греч. Переводе «архонт») еврейского народа, вступает в борьбу с «князем» Персии (Дан. 10, 13). В «Книге Еноха» упомянут как один из Ангелов Метатрон («стоящий у престола»), некий везир бога и как бы Ангел-хранитель всего мира. Ангелы, заступившие место языческих божеств, демонов и гениев природы и человеческой жизни, могли порой затмевать в народном сознании верховного единого бога, монотеистический принцип как таковой. Гностики приписывали Ангелам сотворение материального мира. Тем важнее было для ортодоксии всех трёх монотеистических религий подчеркнуть, что Ангелы от бога получили своё бытие, что они отделены от него различием более принципиальным, нежели различие между ними и людьми, и безусловно ему подчинены. Бесконечное множество Ангелов (по Дан. 7, 10 — «тысячи тысяч», по Иоанну Златоусту, христианскому проповеднику кон. 4 нач. 5 вв., — число, реально не имеющее предела) как бы оттеняет трансцендентное единство бога монотеизма. Со времён позднебиблейекого иудаизма считалось бесспорным, что бог сотворил Ангелов, и спорили только о времени их сотворения (по мнению авторитетов Талмуда, во второй день творения, по иудейской «Книге Юбилеев», близкой времени возникновения христианства, — на первый, по мнению христианского писателя 4-5 вв. Иеронима, — задолго до сотворения мира). Покорность Ангелов богу (подчёркиваемая, между прочим, в 21-й суре Корана) ещё более бесспорна. Согласно наиболее распространённой и ортодоксальной версии, Ангелы предстают либо безупречными воинами бога, либо изменниками в виде бесов.
Однако на периферии традиций иудаизма и христианства существовало предание об Ангелах, оставшихся нейтральными в час небесной битвы между верными воинами бога и врагами бога и ныне дожидающихся окончательного приговора на страшном суде (Данте в III песни «Ада» «Божественной комедии» отзывается о них с большим презрением); есть также мусульманские легенды об Ангелах, не безусловно злых и не отрекающихся от бога, но претерпевающих постыдное грехопадение (Харут и Марут). Впрочем, на архаической стадии мифологии иудаизма небесные враги человека вроде сатаны ещё не воспринимались как явные враги бога [сатана в книге Иова (1, 6) входит в число «сынов Элохим», т. е. Ангелы, и выступает перед богом в роли наушника]; впоследствии сходная неясность продолжает существовать в отношении столь важного мифологического персонажа, как Ангел смерти (евр. Самаэль, мусульм. малак аль мавт, Коран 32, 11, позднее Израил), предстающий одновременно как враг бога и как исполнитель его приказов. Служение Ангелов богу систематически описывается в двоякой системе образов: в образах космического воинствования и в образах культового действа. Образ небесного воина и военачальника по преимуществу — архангел Михаил, «архистратиг воинства небесного», антагонист сатаны. Космическая литургия Ангелов упоминаемая и в иудаистических текстах, и в Коране (21, 20), описываемая в Апокалипсисе (15), особенно волновала воображение христианских писателей, проповедников и живописцев Византии. Для христианской традиции важен аспект непричастности Ангелов плотским страстям, как бы их девственничество. Иначе говоря, рядом с образами Ангелов-слуг, Ангелов-воинов и Ангелов-священнослужителей встаёт ещё один образ — Ангелов-монахов (ср. Матф. 22, 30). По преданию, коптский монах Пахомий (4 в.), впервые введший для монахов уставную единообразную одежду, скопировал её с одеяния явившегося ему Ангелов Святых аскетов неоднократно называют в житиях и гимнах «земными Ангелами». Уже есееи, предвосхитившие в иудаизме христианское монашество, были особенно преданы культу Ангелов: по сообщению Иосифа Флавия («Иудейская война», II, 8, 7), они при вступлении в общину клялись сохранять в тайне имена Ангелов.
Лишь постепенно создаётся очень сложная иерархия Ангелов — как в иудаизме (различные перечни «рангов» Ангелов), так и в христианстве (см. Девять чинов ангельских; в системе этой иерархии «собственно» Ангелом называется девятый «чин»).
Лит.: Daniйlou J., Les anges et leur mission d’aprиs les Pйres d’Eglise, Chevetogne, 1957; Gloreux Mgr., Autour de la spiritualitй des anges, P., 1960; Mьller C. D. G., Die Engellehre der koptischen Kirche, Wiesbaden, 1959.
С. С. Аверинцев
Уже в раннехристианскую эпоху появляются изображения Ангелов в человеческом облике (начиная с 4 в. по большей части с двумя крыльями); в раннехристианском искусстве они, подобно античным гениям, облачены в туники, в византийском искусстве — в роскошные одеяния (напр., на мозаике 7 в. церкви Успения в Никее). Западное средневековье создаёт тип юношески-прекрасных Ангелов (пластика соборов в Реймсе, Страсбурге и др.); именно такие Ангелы с трубами и орудиями мученичества сопровождают Христа в сцене страшного суда в многочисленных произведениях искусства 12-16 вв. («здесь будет изображение» ). В эпоху Возрождения начинают преобладать уже не «грозные» Ангел (тип. нашедший наивысшее воплощение в «Апокалипсисе» А. Дюрера), но исполненные мягкости и кротости (музицирующие («здесь будет изображение») Ангел Гентского алтаря Я. ван Эйка («здесь будет изображение» ), Изенхеймского — М. Нитхардта и др.); часто, особенно в итальянской и немецкой живописи, Ангелы — дети («путти»). Среди памятников древнерусской живописи — фрески «Страшный суд» Дмитриевского собора во Владимире и «Вознесение» церкви Спаса на Нередице в Новгороде (12 в.), новгородская икона «Ангелов златые власы». Часты изображения в европейском искусстве архангелов Михаила, Гавриила и Рафаила. Михаил предстаёт обычно воином в доспехах, вооружённым копьём или мечом. Неоднократно находила воплощение и сцена поединка Михаила с драконом (сатаной). Среди произведений русской иконописи — «Архангел Михаил» Андрея Рублёва из «Звенигородского чина». Архангел Гавриил предстаёт в многочисленных произведениях западно — европейского искусства в сюжете «Благовещение» с цветком лилии — символом непорочности. Рафаил, патрон паломников и путешественников, изображается главным образом (начиная с эпохи Возрождения) вместе с Товией, спутником которого считался. В изображении херувимов различалось два типа. Первый, тератоморфный, соответствовавший библейским текстам, изображался с четырьмя головами (человеческой, львиной, бычьей и орлиной); уже в раннехристианскую эпоху этот тип повлиял на создание символов евангелистов (см. в ст. Двенадцать апостолов). Второй тип — антропоморфный, с четырьмя крыльями; часто, впрочем, херувимы этого типа изображались и с шестью крыльями, что сближает их с серафимами.