Мангус

Мангус (монг.), мангад, мангадхай (бурят.), мангас (хал-хаск., ойрат-калм.), мангба(хал-хаск.), мангэ (дагурск.), мангудзе (монгорск.), в мифологии монгольских народов чудовище. В отличие от других демонических персонажей (шулмас, чотгор и др.), Мангусы — в основном персонажи сказочно-эпической картины мира. Они осмысливаются как участники неких отдалённых событий «эпической эпохи», впоследствии истреблённые (запертые в подземной пещере; ср. Аврага Могой) эпическим героем. По устной бурятской версии Гесериады, Мангусы возникли из сброшенных на землю останков злого восточного тенгри Ата Улана. В ойратском эпосе 75 чёрных Мангусов родились в виде лягушат от чудовищной чёрной бабы, возникшей из пены ядовитого жёлтого моря. В другом сюжете сам эпический герой (Хан-Харангуй) превращается в результате колдовства в Мангуса. Живут Мангусы в труднодоступных областях среднего мира (в пустынных, голых, тёмных, холодных, смрадных и т. п. местах) — «на краю земли», с нижним миром не связаны, хотя иногда и появляются там. Их жилища — кочевая юрта, укреплённая княжеская ставка, терем, дворец (в поздних сказаниях «феодализированного» эпоса). У Мангусов отсутствуют имена, которые заменяются описательными прозвищами: «Пятнадцатиголовый Атгар Жёлтый мангас», «Двадцатипятиголовый Хотгор Чёрный мангас» и др. Судя по прозвищам (атгар, хотгор и др.; расшифровываются как «изогнутый», «свернувшийся», «переплетённый»), Мангус змееподобен, его отличительный признак — множество голов (12, 15, 22, 25, 35, 45, 60, 70, 90, 95 и т. д.). У бурят Мангусом называются: «Кусающийся Жёлтый мангадхай», «Асурайский Жёлтый мангадхай» (от др.-инд. асура, «демон»). Цветовые характеристики Мангуса — преимущественно чёрный и жёлтый. Мангус огромен: пасть от земли до неба, утроба А. вмещает толпы проглоченных им людей, стада и пр. Иногда фигурирует семья Мангусов, чаще всего — его мать или старшая сестра (ср. Хагша Хамаган в бурятском фольклоре), выступающие «путевыми вредителями», а также хранительницами «внешних душ» Мангусов (чтобы одолеть чудовище, герой должен добыть эти души); реже встречаются его жена и дочь (которые часто именуются «шулма», «шулмас») — безобразные ведьмы, нападающие на героя; сын — чудесный младенец, лежащий в железной люльке или выходящий из утробы матери; его не берёт ни меч, ни пламя, одолеть его можно, лишь прибегнув к волшебству. Мангус разоряет родину, семейный очаг героя, похищает его имущество, стада, подданных, но прежде всего — жену (реже сестру или мать); похищение женщин, по-видимому, — основная функция Мангусов (см. рис.: здесь будет изображение).
Для сказочных сюжетов характерен другой тип Мангуса — людоед и вампир, живущий в горной пещере среди дикой природы (см. в сюжетах AT 210, 313 и 327 и других, близких к ним; ср. алт. Дьелбеген, Чилбиген, кирг. джалмаус, Жалмауыз кемпир, уйгур, йелмунгус). Но чёткой границы между эпическими и сказочными типами Мангуса нет.
Под воздействием ламаистских представлений образ Мангуса несколько трансформируется: множественность форм «внешней души» ассоциируется с множеством воплощений («манифестаций» — хулбиганов) чудовища; отсюда, по-видимому, появление поздней черты образа Мангуса — способность к оборотничеству (особенно в эпосе о Гесере).
Под влиянием индийской и тибетской мифологий Мангус (главным образом сказочного типа) перенял ряд черт, свойственных индийским ракшасам, тибетскому сринпо и др. В монгольских шаманских призываниях фигурирует некое божество «всесильный Мангус — тенгри».
В калмыцком сказочно-эпическом фольклоре выступает персонаж, заменяющий Мангуса или сосуществующий с ним — многоголовый, одноглазый демон мус. В калмыцкой низшей мифологии фигурирует кун-мус («человек-мус») — покрытый шерстью человекоподобный гигант, который после заката солнца выходит из камышовых зарослей, похищает людей, причиняет им вред. Ср. у ордосцев мус-эмеген («женщина-мус»), живущую, согласно поверьям, на луне.
Мангус (в основном сказочного типа) встречается и в фольклоре ряда тюркских народов: мунгыскар — у саларов, мангыс — у жёлтых уйгуров, тувинцев и якутов (у последних также и мон-гус). У дунган фигурирует мынгузы; фонетическая форма наименования этого персонажа свидетельствует о монгорском происхождении термина, а облик (одна из 7 голов — лошадиная, огнедышащая) сложился, возможно, под влиянием тибетской мифологии.
Фольклорно-мифологическими параллелями Мангусами являются также алтайский монъус («враг»), мунъус («дьявол»), моныс, или моныстар («силач»), монгус, могус, муз («великан», «богатырь»), шорский Ай-Мангыс (имя эпического богатыря), тувинский амырга могус, амырга моос (гигантский змей, чудовище, ср. Аврага Могой), тунгусский манги.
Но, в отличие от Мангусов, среди них имеются не только отрицательные (враг, чудовище), но и положительные (герой, богатырь) персонажи. Скорее всего это вызвано наличием у тюрко-монгольских и тунгусо-маньчжурских народов аналогично звучащих названий «чужих» племён и самоназваний (манги, мангут, мангыт, мангат, мангыс, мангас, мангиян и пр.), откуда возможна двоякая интерпретация древнего этнонима в зависимости от исторических условий: положительная («свой» герой — богатырь) и отрицательная (иноплеменник — враг, демон).
В целом, однако, генезис образа Мангуса и этимология (во всех разновидностях) неясны. Высказывались различные предположения о происхождении слова «Мангус «: от письменно-монг. magui («дурной», «злой»); от древнеиранского mфghu («маг») через тюркское посредство (во всяком случае, к mфghu возводятся тюрк, могус, муз, моос, калм. и ордосск. мус); от китайского ман.

Лит.: Lцrincz L., Die Mangus-Schilderung in der mongolischen Volksliteratur, в кн.: Mongolian studies, ed. by L. Ligeti, Bdpst, 1970.

С. Ю. Неклюдов