Иов

Иов (евр. (ijjob, значение допускает различные истолкования из евр. и других семитских корней, напр. «теснимый», или от ajja — abu, «где отец?» и др.; греч. Iob), в иудаистических и христианских преданиях страдающий праведник, испытываемый сатаной с дозволения Яхве; главный персонаж ветхозаветной книги Иова. Страдающий праведник — центральный образ древних литератур Ближнего Востока (ср. вавилонскую поэму «О невинном страдальце», египетскую «Сказку о двух братьях» и др.). Судя по упоминанию в ветхозаветной книге Иезекииля (нач. 6 в. до н. э.),. имя Иова было наряду с именами Ноя и Даниила обозначением (на уровне ходячей поговорки) образцового праведника (Иез. 14, 14 и 20). Датировка книги Иова неясна (5 — 4 вв. до н. э.?), а структура и становление текста в известном нам объёме представляет много нерешённых проблем; не исключено присутствие в составе книги более раннего материала и более поздних вставок (вероятно, речи Элиу, описания бегемота и левиафана и др.). О Иове сказано, что он был «прост, и праведен, и богобоязнен, и далёк от зла» (Иов 1, 1; здесь и ниже перевод автора, цитируется по книге «Поэзия и проза Древнего Востока», М., 1973); вначале возникает образ искренней истовости богатого патриархального главы рода, неуклонно блюдущего себя от греха и во всём поступающего как должно. Называется число его сыновей, дочерей, скота, причём всё время повторяются сакральные числа семь, три, пять, выражающие идею совершенства, законосообразности, гармонической стабильности (1, 2 — 3). При встрече с сатаной Яхве спрашивает: «Приметило ли сердце твоё раба моего Иова? Ведь нет на земле мужа, как он» (1, 8). Сатана возражает, что благочестие Иова корыстно, поскольку Яхве охраняет его благосостояние; едва этому будет положен конец, кончится и преданность Иова богу. Яхве принимает вызов и позволяет сатане начать испытание, запрещая ему только посягать на саму личность Иова (1, 12). Четыре вестника беды поочерёдно сообщают Иову. о гибели его ослов, овец и верблюдов вместе с пастухами и погонщиками, наконец, сыновей и дочерей (1, 14-19). Иов раздирает на себе одежду, обривает главу в знак траура, повергается на землю и произносит слова, достойные его прежней истовости: «Господь дал, господь и взял — благословенно имя господне!» (1, 21). Сатана снова предстаёт перед Яхве и предлагает распространить испытание на тело Иова, на его «кость» и «плоть» (2, 4-5). Яхве снова даёт согласие, требуя только, чтобы Иову была сохранена жизнь, и сатана наводит на Иова страшную болезнь (традиционно понимаемую как проказа); «и взял Иов черепок, чтобы соскребать с себя гной, и сел среди пепла» (2, 8). Вера Иова в справедливый божественный миропорядок вступает в мучительный конфликт с его знанием о своей невинности (и невинности многих несчастных, на чьи страдания открываются его глаза; см. 3, 17-22; 24, 3-12), вплоть до сомнения в божественной справедливости. На один выход из этого конфликта указывает жена Иова: «похули бога и умри» (2, 9). Противоположный выход предлагают трое друзей Иова (их горячим, саркастическим спором занята большая часть книги Иова — главы 3 — 31): если всякое страдание есть налагаемое богом наказание, то Иов должен умозаключить от своего страдания к своей виновности. Но Иов решительно возражает друзьям: «Или вы для бога будете лгать и неправду возвещать ради него, в угоду ему кривить душой, в споре выгораживать его?» (13,7 — 8). После «докучных утешителей» (16,2) в спор с Иовом вступает молодой мудрец Элиу (Элигу), переводящий проблему на иной уровень: страдание посылается богом не как кара, но как средство духовного пробуждения. Последнее слово в споре принадлежит Яхве, который вместо всякого рационалистического ответа забрасывает Иова вопросами о непостижимом устройстве космического целого, не измеримого никакой человеческой мерой (главы 38-41; выделяется описание чудищ бегемота и левиафана, 40, 10-27; 41, 1-26). Иов объявляет о своем смиренном раскаянии. Приговор Яхве признает правоту Иова перед друзьями, говорившими о боге «не так правдиво» (42,7), как он; Яхве соглашается помиловать друзей только по молитве Иова (42,8). После молитвы Иова близкие приходят утешать Иова и осыпать его дарами (42, 11). Яхве возвращает Иову все богатство в сугубой мере, у Иова рождаются новые семь сыновей и три дочери (42, 13). В этом новом блаженстве Иов живет еще 140 лет и умирает, «насытясь днями» (42, 16-17).
Земля Уц, названная родиной Иова, тождественна то ли арамейским областям на севере Заиорданья, то ли Хаурану, то ли Эдому; во всяком случае, Иов по крови и географической локализации настолько близок к иудейско-израильской сфере, чтобы входить (вместе с прочими персонажами книги Иова) в круг почитателей единого бога, насколько и далек от этой сферы, чтобы являть собою тип «человека вообще», образец как бы «естественной» праведности.
В Септуагинте книга Иова имеет приписку, в которой со ссылкой на «сирийскую книгу» сообщается, что первоначальное имя Иова — Иовав (эдомитское имя?; ср. Быт. 36, 33), его родина — Авситида «на пределах Идумеи и Аравии»; дается генеалогия Иова, восходящая в пятом колене через Исава к Аврааму.
В талмудической литературе Иов служит предметом разноречивых суждений. По-разному определялось время книги Иова — от времен Авраама, Иакова или Моисея до времен Эсфири. Высказывалось также мнение, что повествование о нем — притча («машал»). По одной из версий, Иов своими силами познал Яхве, служил ему из любви, праведностью превзошел даже Авраама; в талмудическом трактате Сота 35а сообщается, что его смерть оплакивалась всем народом Израиля. По другому мнению (резко противоречащему тексту книги), он был врагом Израиля — языческим пророком, посоветовавшим фараону приказать повитухам убивать всех новорожденных еврейских мальчиков; этим он будто бы и заслужил свои страдания (трактаты Сангедрин 106а и Сота 11а; такая роль сближает Иова с Валаамом). Продолжительность испытания Иова определяется Мишной в 1 год, а позднеиудейским грекоязычным апокрифом «Завещание Иова» — в 7 лет; продолжительность всей жизни Иова — 210 лет.
О трансформации образа Иова в исламе см. в ст. Аййуб. В европейском средневековье этот образ односторонне воспринимался как идеал примерной покорности. В изобразительном искусстве 17 в. можно отметить картину Ж. де Латура «Иов и его жена». «Пролог на небесах» к «Фаусту» Гёте — явное подражание началу истории Иова. Более скрытое использование топики книги Иова проходит сквозь роман Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (споры Ивана и Алеши о страданиях невинных и «неприятии мира»; вопрос о том, может ли грядущая «осанна» изгладить бывшую неправду, прямо связываемый старцем Зосимой с библейским рассказом о Иове). В стихотворной драме американского писателя А. Мак-Лиша «Джи Би» (1958) герой — состоятельный американец, в серии несчастий теряющий детей, имущество и здоровье; его утешители пользуются резонёрскими аргументами психоанализа, социологии и модной теологии.

Лит.: Torczyner H., Hiobdichtung und Hiobsage, «Monatsschrift fьr Geschichte und Wissenschaft des Judentums», 1925, Jg. 69; Fine H. A., The tradition of a patient Job, «Journal of Biblical Literature», 1955, v 74; Fohrer G., Studien zum «Buche Hiob», Gьtersloh, 1963.

С. С. Аверинцев